Сапатистское
восстание и анархизм
1
января 1994 года
Североамериканское
Соглашение о Свободной
Торговле (NAFTA) начало
действовать. В этот же
день в мексиканском
штате Чиапос
Сапатистская
Национально-
освободительная Армия
(EZLN) вышли из Сельва
Лакандона и заняли
города Окосинго, Лас
Маргаритас, Альтамирано
и Сан Кристобаль де Лас
Касас. Муниципальные
здания были
конфискованы,
заключенные выпущены из
тюрем, государственные
магазины открыты для
людей. EZLN выпустила
Декларацию Войны из
джунглей и
денонсировала NAFTA как
"смертельный приговор"
коренным жителям
Мексики...
Предлагаем
вашему вниманию запись
беседы редакции "Третьего
пути" (Сергея Фомичева
и Вадима Дамье) с
мексиканскими
анархистами Густавом и
Анной в альтернативном
берлинском кафе El locco с
участием переводчика (и
сотрудника журнала "Третий
путь") Рикарда
Джорданы из Каталонии.
РИКАРД:
Ты будешь задавать
вопросы я буду
переводить, они будут
говорить, я буду
переводить на русский
язык, ты опять будешь
задавать вопросы... о
боже мой.
СЕРГЕЙ:
Расскажите коротко о
вашей организации
ГУСТАВО:
Наша организация
возникла в 1991 году, в то
время в Мексике уже
существовали разные
группы и тусовки людей,
которые называли себя
анархистами. В том числе
и наша инициатива
которая называлась
анархистская библиотека
и которая занималась
организацией контактов
между разными группами и
созвала первую всеобщую
анархистскую встречу в
Мексике.
Эта
встреча дала нам
возможность общаться
между собой, и мы
согласились, что у нас
сходные представления о
практическом действии. А
некотырые из нас пришли
к этой встрече с идеями
создания анархической
сети. На этой встрече
присутствовали товарищи
из разных групп США,
например два
представителя из
журнала Anarchy и люди,
которые создавали
анархистскую сеть в
Соединенных Штатах и
выпускали двуязычную (испанский-
английский) газету Love and
Rage, а также анархо-синдикалист
из Альянса Рабочей
Солидарности, который
является членом
Международной
Ассоциации Трудящихся (МАТ).
После
этой встречи и благодаря
этой встрече мы пришли к
необходимости более
тесного сотрудничества
с этими двумя сетями (Love
and Rage и МАТ). Мы также
пришли к выводу, что
необходимо создать
подобную сеть в Мексике.
Было предложение
создать у нас в Мекике
ежемесячную газету. До
этого у нас были только
небольшие бюллетени.
Мы
решили более серьезно
подготовится к этой
работе и мы с Анной
отправились на год в Нью-Йорк,
что бы поработать в
испаноязычной секции Love
and Rage и научится работать
с оргтехникой.
Мы
вернулись в Мексику с
твердым намерением
создать такую же газету
и когда мы приступили к
ее изданию в США
перестали печатать
испаноязычную секцию Love
and Rage, поскольку даже на
их взгляд это был
несколько
колониалистский подход,
а в Мексике стала
выходить полноценная
газета на испанском Amor y
Rabia.
Американцы
помогли нам с
оборудованием безо
всяких требований по
поводу политической
линии газеты.
Американский товарищ
перенес компьютер через
границу в рюкзаке, чтобы
избежать налогов. Первый
номер газеты вышел в
январе 1993 года.
СЕРГЕЙ:
Когда речь заходит о
Мексике наших читателей
больше всего интересуют
две вещи - Восстание в
штате Чиапос и
соглашение НАФТА. Я
понимаю, что вам всю
дорогу задают вопросы о
Сапатистском движении,
но все же вопрос не
столько о ситуации в
штате, сколько о ваших
действиях по этой теме...
ГУСТАВО:
Когда Сапатистская
армия захватила пять
деревней в Чиапосе
первая реакция так
называемых "левых"
групп в Мексике была
трех разновидностей:
Одни выступили с мнением,
что это началась какая-то
гватемальская герилья с
целью оказать влияние на
переговоры между
Правительством и
Герильей в Гватемале (Чиапос
долгое время был спорной
территорией между
Мексикой и Гватемалой -
прим.ред.). Другие, как,
например, так называемая,
Социалистическая
Народная Партия
выступили с мнением, что
все это было ни чем иным,
как заговором
составленным Церковью.
Третьи, небольшая часть
марксистов, думали, что
это все была какая-то
провокация ЦРУ.
В то
время, в январе (1994), у нас
все было готово к
выпуску очередного
номера газеты, который
мы хотели посвятить
годовщине выхода Amor y Rabia,
но случилось так, что
пришлось снять все
материалы и посвятить
этот выпуск полностью
классовой войне которая
только что вспыхнула в
Чиапосе. У нас был такой
заголовок на первой
полосе...
СЕРГЕЙ:
Какой дословно?
ГУСТАВО:
"Классовая война в
Чиапосе: вспыхнула
вооруженная борьба".
Когда
мы вышли на улицу с этим
номером в руках и
попытались продать его
так называемым "левым"
людям, многие от нас
шарахались с испугом на
лице, конкретно
троцкистская группа,
которая давно уже
распространяла дурацкие
слухи о том, что у нас
есть какие-то неясные
контакты с американцами
и поэтому мы являемся
сомнительными
личностями.
АННА:
К этому надо добавить,
что до того как все это
началось наше
Правительство
распространяло имидж о
нашей стране, в том что
Мексика всегда очень
солидарна и
поддерживает все
выступления в остальных
странах континента,
чтобы избавиться от
американского
империализма.
Интересно
отметить, что всякие
левые движения, которые
все время выступали за
стабилизацию в других
латиноамериканских
странах, сразу исчезли и
заткнулись. Даже те, кто
поддерживал герилью в
других странах не имели
ни каких контактов с
сапатистами и
отрицательно к ним
относились.
ГУСТАВО:
Это можно понять, если
видеть роль, которую
играют левые силы в
Мексике. Они все время
находились не в
сопротивлении, а в
тайных контактах с
Правительством. Мексика
всегда была местом
солидарности, но никогда
не была местом борьбы,
потому что у нас "все
уже давно сделано".
РИКАРД:
С какого года? С 1910?
ГУСТАВО:
Более того все
зарубежные левые силы,
которые получали и
получают какую-то
поддержку от
мексиканского
Правительства, сразу
после восстания
выступили с очень
отрицательной его
оценкой.
Даже
сам "великий вождь
кубинского народа,
великий товарищ"
Фидель Кастро
воздержался от прямой
поддержки движения в
Чиапосе под предлогом
того, что он не хочет
задевать независимость
и самостоятельность
другого государства.
Кроме того он добавил,
что все время Мексика
была относительно
социальной страной,
напротив других стран
Латинской Америки, и
поэтому он не хотел
обострять ситуацию
какими-то заявлениями. И
то, что мексиканское
правительство делает -
это на его взгляд
положительно для
мексиканского населения.
Одновременно с этим
дурацким мнением Фидель
Кастро сказал, что он
сильно надеется на
Берлускони, который
только что пришел к
власти в Италии.
У нас
в Мексике в то время как
раз находился
итальянский товарищ,
который после этого
выступления сказал, что
теперь у него 100
процентная уверенность
в том, что Кастро в
полном маразме.
И еще
по поводу маразма. Было
выступление со стороны
гватемальских партизан.
У них только, что
состоялись мирные
переговоры и они в
качестве подарка
передали мексиканскому
президенту пулемет.
И
даже другой "великий
вождь" Даниель Ортега
из Никарагуа выступил с
тем, что к концу века
проблема в Мексике
решена не будет и их
страна является хорошим
примером, так как
перешла от вооруженной
революции к
политической системе,
так как в настоящее
время нельзя
пользоваться такими
методами как сапатисты.
Я уже
намекал на выступления
"левых" сил, которые
в первые дни января не
сумели занять более
решительную позицию.
Заявления сапатистов,
что они отнюдь не
являются какими-то
марксистами или
ленинистами вызвало
среди остальных левых
отрицательную реакцию.
Они очень не дружно
относились к сапатистам
после этого.
ВАДИМ:
А какова была реакция
Партии Демократической
Революции? (крупнейшая в
Мексике левая
оппозиционная партия).
ГУСТАВО:
По разному. С одной
стороны руководство
этой партии не сделало
официального заявления.
С другой стороны сам
председатель этой
партии сказал о
сапатистах, что это
какие-то бандиты.
После
6 января (на шестой день
восстания) они меняют
позицию и заявляют что
нужно ввести мирное
положение в штате.
АННА:
Надо напомнить также,
что этот год был годом
выборов и что это партия
считается оппозиционной.
Десятого января прошла
первая стихийная
демонстрация в Мехико
против подавления этого
восстания. В тот день на
улицы вышло около 100
тысяч человек. Как
правило организацией
таких демонстраций
занимается ПДР, но в этот
раз акцию устроило не
руководство партии, а
база - простые члены
партии.
СЕРГЕЙ:
Все-таки подробнее о
ваших действиях.
АННА:
Надо отметить, что мы с
самого начала выступали
за автономию индейских
общин. И когда мы
получили первую
информацию о восстании
мы поняли, что оно имеет
непосредственную связь
с делами индейских общин
мы выступили с полной
поддержкой восстания.
Таким
образом среди левых
движений мы были
единственными, кто с
самого начала полностью
поддержал сапатистов.
Как мы уже сказали мы
посвятили целый номер
исключительно этой теме.
В
первом заявлении
сапатистов "из
джунглей" была
объявлена война против
мексиканской армии, а мы
также объявили войну
мексиканской армии из
"бетонных джунглей".
ГУСТАВО:
У нас было очень острое
заявление с
предложением к
различным левым
организациям и
автономным группам
устроить общую
демонстрацию против
армии перед зданием
министерства обороны. Мы
хотели подчеркнуть, что
это ни в коем случае не
будет являться случаем
гуманитарной
деятельности. Потому,
что у нас в то время шла
сильная волна создания
всяких гуманитарных
проектов, знаете, все эти
международные
организации, которые
хотят защищать, хотят
поддерживать, но которые
никогда не ставили под
вопрос систему. У нас
прошли переговоры с
разными левыми
антитоталитарными
группами, мы призвали их
на общую демонстрацию
против государства,
против армии, но
получилось таким
образом, что нас
обвинили, все эти разные
группы, что в нас больше
ярости чем ума и что мы
не пытаемся сначало
разобраться с
положением в Чиапосе,
что перед тем как
устраивать какие-то
серьезные действия
против, например, армии,
которую никто не смел
трогать после
социалистической
революции, нужно
обязательно разбираться
с положением дел.
АННА:
В официальной печати
почти ничего не было
опубликовано о штате
Чиапос, кроме двух
крупных сравнительно
либеральных изданий. О
демонстрации протеста
не написал никто.
ГУСТАВО:
Акция заключалась в том,
что 60 членов нашего
союза захватили автобус.
Шоферу мы сказали, что
заняли автобус, чтобы
направится на протест к
зданию Министерства
Обороны. Мы все надели
маски на лица. Остальным
пассажирам мы
предлагали
присоедениться к нам и
отправиться вместе к
месту акции, но мы также
предупредили, что это
может быть и опасно.
АННА:
Мы также выбрали
символический день.
Потому что в тот день
отмечался в Мексике День
Армии - 19 февраля. В этот
день в Чиапосе начались
переговоры между двумя
сторонами.
ГУСТАВО:
Мы пригнали этот автобус
к аллее, которая
проходит мимо здания
Минобороны и
заблокировали на ней
движение. Мы оставили
узкий проезд мимо
автобуса, что бы всем
проезжающим мимо
водителям можно было
раздать листовки с
нашими требованиями.
Одни товарищи заходили в
проезжающие автобусы и
раздавали листовки
пассажирам. Другие в это
время разрисовывали
стены Минобороны.
Когда
караул увидел как мы
развернули этот автобус
поперек улицы всего
через полтора месяца
после начала
сапатистского восстания,
сначала они отбежали с
большим испугом и
большой скоростью. Они
подумали что мы являемся
командос сапатистов. Это
не трудно объяснить, так
как в первом заявлении
было четко заявлено, что
сапатисты намерены
продвигаться через всю
страну - село за селом до
самой столицы.
С
самого начала мы
договорились что эта
акция будет длиться не
более 15 минут. В этой
акции участвовали
товарищи из разных мест,
включая товарища из Сан
Франциско и еще женщину
из Беркли и еще там был
немецкий товарищ,
который приехал чтобы
нарисовать большое
сапатистское графити в
нашем сквоте ( в то время
у нас уже был
захваченный дом).
Естественно мы были рады
их участию в акции, но
предупредили их, что это
может быть опасным делом.
После того как все эти
солдаты с испугом
убежали внутрь здания (генерального
штаба), офицеры
приказали им выйти с
боевым оружием и они
приставили оружие к
нашим головам с
требованием прекратить
рисование на
минестерстве. А нам уже в
то время стало все равно
и мы продолжали рисовать,
потому что достигли
такого уровня действия,
что хотели обязательно
продолжать. Другие
товарищи, которые
сопровождали эту акцию и
были вторым эшелоном,
которые все снимали,
фотографировали, нам
сказали после того как
все это кончилось, что
они испытывали большой
испуг, когда увидели как
солдаты наставили на нас
оружие.
Итак
во-первых спецвыпуск
газеты в январе, во-вторых
акция в феврале, а в-третьих
мы приняли решение
отправится в Чиапос, что
бы с теми людьми вместе
что-то придумать.
Мы
решили поехать в Чиапос
во-первых потому, что
левые группы которые в
первое время не хотели
прямо объявлять
солидарность с Чиапосом,
потом перешли к
поддержке сапатистов
под предлогом того, что
эти люди создадут когда
нибуть у нас
пролетарскую диктатуру.
Поэтому мы хотели
уточнить какая у них
позиция. И во-вторых что
бы заявить им о том, что
мы поступаем в их
распоряжение что бы все
время оказывать
необходимую солидарную
помощь в столице.
С 1992
года у нас уже были
многочисленные связи с
группами в штате Чиапос
и мы знали у же тогда, что
там существует
вооруженнное движение,
что на официальном
уровне все время
отрицалось. А к этому
всеобщему движению
присоеденились даже
средства сообщений.
Мы
туда уехали и у нас
сложился контакт с
маленьким батальоном
сапатистов, который
находился в маленьком
селе....
На
этом кассета к сожалению
закончилась.